Сэм Клебанов не боится запретов
В отечественном прокате стартовали «Горячие новости» — фильм, наделавший шуму задолго до появления на экранах. Обсуждалось все: и то, что это первый официальный римейк азиатской ленты – Сэм Клебанов купил права на одноименный фильм Джонни То еще в 2005 году – и что фильм стал единственной русской картиной на кинофестивале Tribeca в Нью-Йорке, и что затрагивается столь актуальная тема работы московской милиции и средств массовой информации. Речь в фильме, если кто забыл, идет о том, что поимка банды грабителей превращается в телевизионное реалити-шоу – благодаря усилиям амбициозной пиарщицы московской милиции. Именно из-за нее и развернувшегося вокруг простой работы милиционеров телешоу мы внезапно перестаем понимать – кто плохой, а кто хороший в этой истории, и даже начинаем сочувствовать преступникам.
Горькую злободневность картине придал чудовищный инцидент в супермаркете Москвы, когда сотрудник милиции расстрелял в упор случайных покупателей. После этого заговорили о том, что картина, в которой московская милиция показана достаточно бессильной структурой, может подвергнуться гонениям со стороны критикуемых. Но продюсер «Горячих новостей» Сэм Клебанов настаивает: они со шведским режиссером Андерсом Банке снимали не политическое кино, а сатирический боевик.
— Я не считаю, что это такое диссидентское кино, которое надо запрещать. Естественно, мы хотели сделать фильм, который бы не находился в отрыве от реальности. Когда пытаешься сделать такое кино, политика возникает неизбежно. Мы сейчас проехались по России с промо-туром, и в каждом городе нас спрашивали: «А вы не боитесь, что вас запретят?» В Нью-Йорке об этом тоже спросили – но там понятно: американцы получают довольно упрощенную картинку России. Но когда в России спрашивают…от этого и смешно, и немножко страшно становится. Лучше всего на этот вопрос ответил Женя Цыганов: «А вы не боитесь, что вам такие мысли приходят в голову?» Мы не боимся, что нас запретят – это же сатира. Правда, если бы нас действительно стали запрещать… думаю, руководству московского ГУВД после недавних событий явно не до нас. Не думаю, что новый начальник в первую очередь начнет бороться с нашим кино – хотя, если начнет, то, как показывает опыт, это только прибавит нашему фильму популярности.
— С этой точки зрения – насколько сценарий изначально было политкорректен? Приходилось ли вам убирать какие-то сцены?
— Нет, мы ничего из сценария не удаляли и никак его не корректировали. Просто по ходу съемок появились новые шутки и импровизации – например, замечательная сцена, когда вводится план «Ураган», а следом за ним – план «Перехват». Она нам казалась довольно жесткой, и мы на всякий случай проконсультировались с настоящим оперативником – насколько это все реалистично. Он нам сказал: так оно всегда и бывает! Как только что-то произойдет серьезное, тут же все начинают вытаскивать эти старые пыльные планы, чтобы сказать – да, мы работаем. Все это как раз очень правдоподобно.
— Как проходил кастинг? Все-таки непривычно видеть того же Евгения Цыганова с пистолетом в руках.
— Честно скажу: я выбрал Цыганова еще до того, как он утвердился в ролях меланхоличных, романтических, иногда сильно пьющих героев. У нас он не сильно пьющий, но жесткий, циничный и холодный – то, чего за ним раньше не замечалось. Женю я увидел в этой роли где-то через месяц после того, как купил права на римейк. У меня крутились разные актерские имена в голове, а затем на Московском кинофестивале я увидел Женю в фильме «Космос как предчувствие». Я видел его в «Прогулке» — но к тому времени уже забыл про это. Тут же я на него смотрю и по ходу фильма начинаю представлять этого парня в роли нашего героя. Есть в нем такая скрытая сила, которая не требует каких-то широких жестов, пояснений, игры мускулами – человек просто может сказать так, что все поймут: да, это лидер. Потом мы с Женей познакомились – у меня был такой «блатной» выход на всех актеров через программу «Магия кино», вот так я познакомился и с Цыгановым, и с Мерзликиным, и с Сергеем Гармашом, со всеми установились хорошие отношения, и я каждому предложил роль в фильме. То, что Гармаш должен играть киллера, я тоже сразу придумал, когда решил, что буду снимать римейк. И я на самом деле очень рад, что эти суперзвезды российского кино поверили в меня, начинающего продюсера. Маша Машкова и Леша Франдетти уже проходили пробы у Андерса. У Маши было все без блата: сначала пришло пробоваться несколько девушек, потом я уехал в Швецию, и Андерс мне пересылал видофайлы. Как-то раз он звонит и говорит, что кастинг закончен, он готов работать с Машей, ему больше никто не нужен. Леша Франдетти на кастинге вместо предложенной сцены сказал Андерс: «Давай я тебе лучше стихи почитаю!» – и стал читать Пушкина. Андерс потом говорит мне: «Мне понравилось, смотри, какие у него глаза, я хочу с ним работать!»
— Студия «Парамаунт» и Джоэль Шумахер тоже хотят снять римейк «Горячих новостей». Помнится, вы рассказывали, что они даже письма вам писали, хотели посмотреть картину. Не приставали больше?
— Я знаю, что они присылали своих представителей на фестиваль Tribeca, был там от них засланец. Но писем больше не слали. Может, они не будут делать римейк, а купят наш фильм – не знаю.
