Леонардо Ди Каприо явил свой гордый ленинский профиль в новом номере журнала Rolling Stone и рассказал ему о себе любимом. Например, поведал о том, что пугает или беспокоит его больше всего. «У меня желудок прямо сводит от разных глупых вещей. Вообще-то такие вещи не должны вас пугать. Забавно, как мозг заставляет вас волноваться из-за чего-то совершенно случайного. Моя жизнь подчинена отлаженному распорядку, я хорошо обдумываю то, что делаю,и вдруг мой желудок… я могу сидеть и переживать из-за какой-нибудь ерунды».
Рассказал Лео и о своем взрослении. «Раньше я был гномом с огромным болтливым ртом. Я мог ответить кому угодно и поссориться с ним — если ты задираешь ребенка, на три года тебя старше, то он надерет тебе задницу. Я был настоящим панком, бесспорно».
Панк в Лео все равно остался — особенно ярко он проявлялся тогда, когда парень прославился на весь мир, а таблоиды и интернет еще не были так могущественны, чтобы следить за каждым его чихом. Тогда, помнится. Лео отрывался в разных клубах на всю катушку. «Я был псих и придурок, и не страдал от этого так, как сейчас люди страдают, когда им нужно срываться, думать о безопасности и своем имидже. Я плевал на то, что обо мне подумают… Для меня это также был способ избежать хаоса, возможного падения. Я был такой: «Вау, как нам повезло, что мы не торчим тут со всей толпой!» Два моих главных конкурента в детстве, два блондинчика, с которыми я ходил на прослушивание — один повесился, другой умер от передоза героином… Я наркотики никогда не принимал. Обо мне нет историй, что я валяюсь в бассейне в собственной блевотине».
Поговорили и о «титанической» слава, о которой Лео уже может вспоминать без содрогания. «Ощущения были, словно у меня было две реальности для существования. Не будем упоминать Джеймса Кэмерона, но было чувство, словно у меня появился аватар (низко кланяется)». Звучит это, конечно, как потакание самому себе. Типа: «Ох, я — идиотский аватар, дайте мне перерыв, меня уже тошнит».
Ну и, не обошлось без разговоров о девушках. «До «Титаника» у меня было больше успеха у девушек. Мое с ними общение не несло печати славы и подозрений, что она разговаривает со мной лишь по одной причине».
